Личное мнение.

Вчера новостные агентства сообщили о том, что в 2015 году расходы на российскую космонавтику планируется сократить на 10%. Между тем, по словам нового главы Роскосмоса Игоря Комарова, до конца февраля руководство отрасли должно определиться с основными направлениями работы на последующие десять лет. Известно также, что Федеральная космическая программа (ФКП) на 2016-2025 годы должна быть принята в ближайшие 5-6 месяцев.

Летом и осенью 2014 года в СМИ попали выдержки из подготовленного ранее проекта ФКП. Предполагалось, что до конца 2025 года на космонавтику будут потрачены рекордные 2,3 трлн рублей. Вполне очевидно, что в нынешних условиях, несмотря на оптимистичные заявления некоторых чиновников об окончании кризиса через пару лет, долгосрочная программа финансирования космонавтики также сократится. При этом сокращение ФКП относительно первого проекта на 10% можно считать еще оптимистичным вариантом. Не удивительно, что сейчас звучат разговоры об отказе от анонсированных амбициозных планов. Чиновники все чаще говорят о том, что космонавтика должна сосредоточиться на приземленных задачах.

Ирония заключается в том, что перспективные проекты, а также расходы на научные исследования, уже давно не занимают сколько-нибудь значительную часть расходов Роскосмоса, и представленный в прошлом проект ФКП от этого правила не отступил. Например, на активно рекламировавшуюся лунную базу предполагалось за 10 лет потратить 15,2 млрд рублей из общих расходов на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы в 1,5 трлн. Разумеется, отказ об этих несущественных трат не позволит добиться экономии.

С другой стороны, в проекте ФКП хватает крупных статей расхода на проекты, перспективность которых вызывает сомнения. Среди них - Перспективная пилотируемая орбитальная инфраструктура (ППОИ) за 52 млрд. На систему борьбы с астероидной опасностью, которая все равно не сможет стать достаточно эффективной, планировалось потратить еще 50 млн. Менее очевидные претенденты на вычеркивание из проекта – НИОКР по сверхтяжелой ракете-носителю (214 млрд) и по ракетному комплексу с многоразовой первой ступенью (93 млрд). Ракета-носитель сверхтяжелого класса является желательным, но вовсе не необходимым элементом перспективной космической инфраструктуры. Многоразовость средств выведения грузов – важное направление, но о нем будет говориться ниже.

Есть в старом проекте ФКП достаточно много любопытных научно-исследовательских работ, целесообразность которых вызывает сомнения. Не могу не отметить «Системные технико-экономические исследования перспектив развития ракетно-космической техники и ракетно-космической промышленности» за 20,4 млрд (фактически по цене космического телескопа!). На похожие «предпроектные исследования по обоснованию и реализации целевых программ», смысл которых от меня ускользает, предполагалось потратить 10 млрд.

Наконец, хватает там и просто дублирующих статей расходов, появившихся не иначе как от богатой жизни. Проект по созданию аппарата «Ликвидатор» для расчистки геостационарной орбиты за 10 млрд – идея хорошая, но не жизненно необходимая. Не понятно, зачем нужен космический аппарат «Бион-М» за 6 млрд, если все приготовленные для него эксперименты можно выполнить на многофункциональном свободнолетающем модуле «ОКА-Т» (8,9 млрд). Необходимость разработки сверхлегкой ракеты, а также ее стоимость (6 млрд – на порядок больше необходимого, если сравнивать с частными инициативами) не обоснована. Наконец, вполне можно отказаться и от кислородно-керосинового разгонного блока, который стал бы аналогом уже существующего надежного «Фрегата».

Кроме перечисленного, в проекте оставались крупные расходные статьи по созданию группировок спутников связи и дистанционного зондирования Земли суммарной стоимостью много сотен млрд рублей. Игорь Комаров ясно дал понять, что считает прикладную космонавтику приоритетом. Однако стоит ли сохранять «богатый» план расходов на нее, если за это придется платить стагнацией в отрасли? Не думаю. Число аппаратов можно сократить, а расходы на них урезать на 5-10%.

После перечисленных сокращений (а при желании можно сэкономить еще больше, урезая небольшие научно-исследовательские работы), ФКП уменьшается примерно на 20-25%. Более того, давайте вспомним, что из бюджета Роскосмоса средства идут не только на НИОКР. Пропорционально уменьшая остальные статьи, можно высвободить еще больше средств. При этом в программе сохранятся такие важные проекты как МКС до 2024 года (с учетом развертывания российского сегмента), перспективный пилотируемый корабль, лунные автоматические станции и космические телескопы серии «Спектр».

После отсечения расходов в соответствии с планом секвестра бюджета, остается от 200 до 300 млрд рублей. Это и есть та сумма, которую мы можем потратить на перспективные проекты до 2025 года. Если отказаться от распыления сил, в такую сумму можно вместить одну узконаправленную, но реалистичную программу. Какую именно – должны решать эксперты. Очевидно, что в расходы придется включить ракету-носитель повышенной грузоподъемности, она понадобится независимо от выбранного направления развития. Это может быть носитель с полезной нагрузкой до 50 тонн. Использование двигателей, работающих на метане, позволит создать задел для перехода к многоразовым блокам первой ступени ракеты в будущем. Некоторую сумму важно потратить на развитие средств исследования Солнечной системы дополнительно к уже заявленным расходам, поскольку в этом направлении Россия отстала от большинства космических стран. На оставшиеся средства можно во второй половине действия ФКП вместе с ЕКА и даже с китайцами начать строительство лунной базы. Можно вместо нее обойтись станцией на лунной орбите (технологии поддержания жизни в дальнем космосе заинтересуют НАСА). А можно начать строительство принципиально новой околоземной станции – например, с искусственной гравитацией.

В зависимости от глубины кризиса, обычно выделяют три формы планирования. В худшем случае, когда денег не хватает катастрофически, приходится минимизировать ущерб, выбирая менее важные направления, которые понесут основной урон. Если ситуация не критичная, но на развитие средства отсутствуют, можно разработать план консервации текущего положения вещей. Наконец, в менее тяжелых условиях бывает достаточно отказаться от незначительных направлений и сконцентрироваться на одном ключевом. Этот вариант можно назвать «оптимизационным». В последние дни некоторые эксперты предлагают заморозить развитие космонавтики, оставив ей лишь чисто прикладные функции. Между тем, возможности для развития отрасли все еще сохраняются. Сейчас в мировой космонавтике период стагнации сменяется периодом активного движения вперед. НАСА готовится перейти к освоению дальнего космоса, американские компании работают над удешевлением вывода грузов в космос, Китай смотрит в сторону Луны. Если развитие российской космонавтики будет заморожено на десять лет, мы из категории хоть и слабых, но передовых космических стран окончательно переместимся в категорию стран второго эшелона. И нагнать потом лидеров будет очень сложно. Если вообще возможно.

• < Назад
• Вперёд >