В 2019 году в России началась реализация «национальных проектов». Под этим названием скрывается новая схема расходования государственных средств, которая отличается от, скажем, федеральных целевых программ (ФЦП) детализацией задач и наличием набора показателей, который позволяет следить за тем, насколько хорошо были решены заявленные задачи. Космическая отрасль продолжает финансироваться по трем ФЦП: Федеральная космическая программа (ФКП), программа «ГЛОНАСС» и программа развития космодромов. Если эксперимент с внедрением национальных проектов будет признан успешным, то в перспективе все ФЦП могут быть свернуты и заменены нацпроектами, что автоматически будет означать глобальную корректировку всех космических планов. Пока же Роскосмос, чтобы получить дополнительное финансирование, пытается «пропихнуть» свои программы в уже существующие национальные проекты, такие как «Наука» и «Цифровая экономика».

Самая известная из таких перспективных программ Роскосмоса носит название «Сфера». Она включает не только новые подпрограммы вроде «Эфира» (гипотетический конкурент OneWeb и Starlink), но и старые, представленные в ФКП, такие как система спутников-ретрансляторов «Луч», система спутниковой связи «Гонец», различные программы по зондированию Земли и т. д. Таким образом, финансирование Роскосмоса уже в ближайшие годы постепенно начнет перемещаться в нацпроекты.

Общий смысл внедрения национальных проектов заключается в повышении эффективности расходования государственных средств. Возможно, в случае фундаментальной науки или социальных проектов это работает, но в космонавтике, при наложении на генеральную стратегию по коммерциализации космической деятельности, результат выходит неоднозначным.

Традиционная схема планирования в российской космонавтике выглядит так. На первом этапе Роскосмос определяет список перспективных проектов. При этом он проводит консультации с другими ведомствами, но в первую очередь ориентируется на возможности подконтрольных предприятий и необходимость обеспечить их загрузку. Затем проекты реализуются – частично или полностью. На этом программа считается выполненной. В последнее время из-за требований повысить доходность госкорпорации к этому несложному плану добавился третий пункт: Роскосмос пытается найти применение для уже реализованных программ. Самый очевидный пример – спутники дистанционного зондирования Земли, такие как «Ресурс-П». По сути, данные с них почти не используются, и коммерческие заказчики с большим трудом могут получить к ним доступ. Роскосмос пытается создать механизм коммерциализации данных ДЗЗ, хотя особых успехов в этом направлении пока не достиг.

При переходе к национальным проектам схема меняется не сильно. Теперь Роскосмос на этапе планирования пытается предлагать создаваемые группировки спутников другим госкорпорациям. Здесь сразу возникает сбой: поскольку во главе угла все еще стоят хозяйственные принципы (необходимость загрузки предприятий и их реальные возможности) и поскольку Роскосмос не может знать потребности внешних компаний, предлагаемые решения их не очень интересуют – платить за обещанные Роскосмосом услуги они не хотят. И если проект Роскосмоса предполагает софинансирование разработки, то он буксует, как это произошло с проектом группировки спутников связи «Эфир». В противном случае план проходит утверждение, и дальше он развивается по описанной в предыдущем абзаце схеме.

Другими словами, российская космическая отрасль – да и вся государственная экономика – вернулась к от рыночных принципов хозяйствования к плановым, при которых номенклатура и количество производимых товаров определяются не потребностями потребителей, а интересами производителей. Результатом является крайне низкая эффективность отрасли – да и всей государственной экономики вместе с ней.

Более того, любая негосударственная часть экономики в принципе исключается из рассмотрения как несущественная.

Интересно, что в США сфера дистанционного зондирования Земли развивается иначе. Подход НАСА диаметрально противоположен тому, который избрал Роскосмос. Если Роскосмос хочет производить и запускать спутники ДЗЗ, а затем продавать их данные заинтересованным госкорпорациям, то НАСА, наоборот, выступает не поставщиком, а потребителем этих данных.

В 2018 году американское космическое агентство запустило пилотный проект по закупке снимков Земли для их использования в научных целях. Поставщиками НАСА стали компании Maxar, Planet и Spike, создающие группировки малых спутников. Годовой эксперимент НАСА был признан удачным: 10 декабря исполнительный директор системы данных для наук о Земле в НАСА Кевин Мерфи объявил, что агентство продолжит закупать данные ДЗЗ у частных подрядчиков.

Программа НАСА не столько призвана помочь развиваться молодым компаниям, работающим в сфере ДЗЗ, сколько является ответом на сложившуюся реальность. Своим развитием в этом десятилетии сфера ДЗЗ обязана в первую очередь частным компаниям, и США здесь на первом месте. Например, компания Planet обладает группировкой из 193 спутников, которые могут делать снимки поверхности земли в субметровом диапазоне и ежесуточно отслеживать изменения на конкретных участках в интересах клиента. Услугами Planet пользуются как частные заказчики, так и государственные, включая военных.

Услугами российских спутников ДЗЗ российские военные тоже пользуются. Им не очень нравится качество получаемых данных. Зато это государственные данные.

• < Назад
• Вперёд >