13 октября на Международном астронавтическом конгрессе НАСА объявило, что Австралия, Италия, Канада, Люксембург ОАЭ, Соединенное Королевство и Япония подписали «Аккорды Артемиды» – соглашения, устанавливающие принципы использования и изучения Луны различными странами.

«Аккорды» являются интерпретацией достаточно общих формулировок «Договора о космосе», принятого в ООН в 1967 году. Они были написаны НАСА в рамках подготовки к возвращению на Луну, запланированному на 2020-е годы. НАСА подчеркивает, что мнение иностранных партнеров было учтено при разработке финальной версии соглашений. Подробнее об «Аккордах» можно прочитать здесь.

США не стали выносить «Аккорды» на обсуждение в ООН. Администратор НАСА Джим Брайденстайн объяснил это решение тем, что их обсуждение и согласование на международном уровне заняло бы слишком много времени. Вместо этого, новые лунные соглашения будут реализованы как обязательные двусторонние договоры между США и странами, желающими принять участие в американской лунной программе.

Сейчас не существует стран, способных начать независимую лунную программу без США. А значит, «Аккорды Артемиды» де-факто будут действовать на Луне как общепринятое международное соглашение. В дальнейшем всем остальным странам придется просто смириться с их существованием, вне зависимости от того, нравятся им эти «Аккорды» или нет.

12 октября глава Роскосмоса Дмитрий Рогозин, также во время выступления на Международном астронавтическом конгрессе, заявил, что Россия не станет участвовать в лунной программе «Артемида», поскольку она является слишком «американоцентричной». Такое определение соответствует действительности. «Артемида» – не международная программа, а американская программа с международным участием. Однако подобная форма отражает реальные возможности НАСА и других космических агентств.

Единственный существующий сейчас оплот пилотируемой космонавтики – Международная космическая станция – является уникальным примером равноправного сотрудничества России и США. Ее появление стало возможным, потому что к концу 1990-х годов у России были опыт и технологии постройки орбитальных станций, которых недоставало НАСА. Однако даже на пике потепления в отношениях двух стран убедить американский Конгресс, чтобы он согласился на равноправное сотрудничество, удалось с огромным трудом и минимальным перевесом голосов.

В случае с окололунной станцией вклад российской космической отрасли не может быть больше вклада ЕКА или Японского космического агентства. Шансы на благосклонность американских законодателей равны нулю. И, наконец, глава Роскосмоса г-н Рогозин за последние шесть лет своими неосторожными высказываниями сделал все возможное для того, чтобы НАСА не воспринимало Роскосмос в качестве надежного и доброго партнера. Конечно, теплое отношение НАСА не изменило бы других факторов, но после этого со стороны Рогозина просто странно требовать каких-то поблажек и особого отношения к Роскосмосу.

В первые два десятилетия XXI века российская пилотируемая космонавтика удерживала высокие позиции благодаря участию в проекте МКС. В то же время, она не наращивала свой потенциал, а скорее даже деградировала, и она не сможет сохранить лидирующие позиции при продвижении за пределы околоземной орбиты. А значит, теперь, когда время МКС подходит к концу, у Роскосмоса остается три пути: либо на вторых ролях участвовать в окололунных проектах НАСА, либо в этой же роли присоединиться к низкоорбитальной пилотируемой программе Китая, либо попытаться построить небольшую национальную околоземную станцию.

От первого пути Роскосмос отказался. И не потому, что он невыгоден для российской космонавтики – в конце концов, это трамплин для дальнейшего развития и возвращения лидерских позиций, – а потому, что таковы личные политические взгляды Дмитрия Рогозина. Следующим логичным шагом для Роскосмоса будет попытка вписаться в пилотируемую программу Китая. И весь вопрос состоит в том, удовлетворится ли Рогозин ролью младшего партнера у столь обожаемого им Китая.

• < Назад
• Вперёд >